— А сейчас его колют прямо перед перевязкой…
Он медленно обвёл взглядом окруживших дорожников. Те молчали, сомкнувшись непроницаемой стеной глухого, враждебного отторжения. Одинаковые лица, серые и невыразительные в пляшущем огне вспышек и пожаров, одинаковая печать страха и решимости на каждом. Страх одновременно придал им твердости в намерении избежать опасности сейчас, и отшиб рассудок настолько, что вопрос «а что будет дальше» отсекался сразу.
Пыль медленно оседала, вращаясь в дымном воздухе множеством мелких смерчей. Как будто шел снег.
— Слева, на одиннадцать! – рявкнул командир.
Теперь норвежец тоже нахмурился, определенно встревоженный увиденным.
— И наплевать мне, что вы самодержец всея Руси и прилегающих окраин! Или вы следуете моим рекомендациям, или я отказываюсь от наблюдений и лечения! Не выношу хоронить пациентов.