– Я стараюсь, милорд… но он все же принц.
Вскоре на дороге показались первые всадники, два молодых лордика на быстрых конях. Тот, что на гнедом, был в открытом шлеме из позолоченной стали с тремя пышными перьями – белым, красным и золотистым. Кринет его коня украшал такой же плюмаж. Другого, вороного скакуна, нарядили в голубое с золотом. Юноши мчались вперед со смехом и криками, но третий всадник, следующий за ними, держался заметно тише. Их сопровождала большая свита: слуги, повара, грумы, латники, конные арбалетчики, а также дюжина телег с доспехами, палатками и провизией. На темно-оранжевом щите третьего рыцаря Дунк разглядел три черных замка. Этот герб был ему знаком, вот только откуда? Может, пожилой лорд с бородкой цвета соли с перцем был на турнире в Эшфорде? Или сир Арлан служил какое-то время у него в замке. Старый межевой рыцарь столько замков переменил, что Дунк и половины из них не мог припомнить.
– Его милость не первый эту плюшку намаслит. Девица-то, говорят, согрешила в Близнецах с поваренком. Все бегала к нему на кухню, а братец как-то и прокрался за ней. Увидел зверя с двумя спинами, поднял крик. Повара со стражниками сбежались, глядь – миледи и ее кухарь любятся на мраморной глыбе, где тесто раскатывают. Оба голехонькие и в муке с головы до ног.
– Что ж добро-то переводить, – упрекнул его Мейнард Пламм.
– Я присягнул милорду Осгри, миледи, и этого уже не изменишь.
Потребный ему товар он нашел в самом конце ряда – на столе перед торговцем лежала тонкая кольчужная рубаха и пара перчаток с раструбами.