– Авелия Ниатти… – услышала я ее слабый голос.
За что? Какое ему до нее дело? До них до всех?
Приоткрылась дверь, и я, решив, что это вернулся сын, кинулась навстречу и еле успела затормозить, узнав вошедшего.
– Какой шрам? – вполне достоверно удивилась девчонка. – Нет у меня никаких шрамов.
– Милый, скажи, – прошептала я вкрадчиво. – Я не буду ругаться. И папа тоже.
Там, за Чертой, прошло всего несколько дней. Тут он, по собственным подсчетам, прожил уже почти два месяца.