– И что мне с ним делать? – проворчал, поднимаясь, Сэллер.
– Почуяла кровь. – Сэл зарядил арбалет и опустился на одно колено рядом с Лайсом.
Но легче стало. И злость на девчонку прошла, и сомнения отпустили.
Авелия успела искупаться и постирать рубашку, а теперь напялила ее на голое тело и ходила туда-сюда по бережку, ожидая, пока одежда высохнет под еще теплыми лучами клонившегося к закату солнца. Притаившемуся в тростнике парню стало неловко. Снова вышло, что он за ней шпионит, а дело ведь обычное – видела речку на карте, решила окунуться. Да, не нравилась ему эта девица, но неприязнь не оправдывала того, что он, как какой-то извращенец, подсматривает, как она вышагивает у воды в едва достающей до середины тощих бедер рубахе, мокрой и просвечивающей. Нужно было уходить. Пусть себе сохнет, прохаживается тут и бормочет под нос что-то бессвязное, зажав в кулаке висевший на длинной цепочке медальон…
Девочка разорвала карту, смела все остальные на пол и выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.
Я внимательно посмотрела на пристроившегося рядом мужа – не смеется.