Иоллар не разрешил мне на это смотреть, но от ребят я знала, что случилось. Сразу после того, как расположились у озера, Вин взял бритвенные принадлежности и ушел подальше, чтобы никто не помешал. Побрился, умылся. А потом перерезал себе горло…
– У ежика есть, – сообщила я, обнимая его за шею. – Но он не отдаст. Жадина.
– В тебе говорит материнский инстинкт, – усмехнулся Сумрак, когда я шепотом поделилась с ним наблюдениями. – Не дети, а вполне взрослые люди и нелюди.
– Понятия не имею, – пожал плечами Истман.
– Не много для почетного караула? – задал вопрос Сумрак.
– Почему именно мы? – поинтересовалась я.