– Эй, Ран, – заикаясь, обратился он к кабатчику, – у тебя там парень на заднем дворе…
– Не рвалась, а предложила известный ей путь. И, кстати, я тоже предлагаю не тратить время и пойти через Курган.
Чародейка и ее муж взглянули с непониманием.
…Дождь. Не прекращающийся третий день ливень. Холодно и одежда вымокла. Но вода смывает с трупов кровь, а раскисшую, недавно оттаявшую землю легче ковырять лопатой. Неглубоко – иначе не хватит силенок на всех. А чтобы зверье не разрыло могилы и не добралось до тел, она привозила на тележке камни из обвалившегося забора и крупную глиняную черепицу, что староста купил в Галаэ. Хотел крышу по весне перекрыть… вот и будет ему крыша. И ему, и всем остальным. А еще вспомнила, как собирали старшие покойников, и обошла дома. Охотникам – луки или ножи. Их женам – цветные платки или бусы. Детям – игрушки. Маме положила серебряную ложечку, что лежала в тайничке за печкой. Братишке – деревянного петушка, которого отец купил, когда последний раз ездил на ярмарку. А Кае… Каине отдала бусы из ракушек. Когда-то у той были такие же – потеряла прошлым летом, когда купалась в реке. Потом просила свои подарить: все равно, мол, охотнице украшения ни к чему, а она бы к синему сарафану надевала…
Он поднялся на ноги и подошел к эльфу. Тому хватило одного взгляда на барона Ал-Хашера, чтобы сбросить с физиономии маску высокомерного безразличия и испуганно попятиться.
Сэл планировал встретить смерть достойно, так, как учил когда-то Ромар, пусть побежденным, но не сломленным. Но в последний миг малодушно зажмурился.