– Может, и повезло, – через силу улыбнулась я мужу. Не хотелось, чтобы ему передалось мое настроение. – Меня сейчас больше волнуют те, к кому мы идем. Что это за люди? И люди ли? Если они будут настроены враждебно, сможем мы дать им отпор?
– Нам можно входить, магистр? – прокричал от двери гвардеец.
Легкий ветерок врывается в приятную полудрему, донося звуки чужого голоса.
Иоллар выпустил его, отступил, но вдруг размахнулся и ударил кулаком в осунувшееся лицо. Окнир упал, а на душе стало чуть легче. Мудрецы говорят, что забвение – лучшая месть, но, видимо, Лар еще не достиг мудрости.
Лар заметил, как насторожился Сэллер при этих словах.
– Не подумайте обо мне дурно, – на щечках эльфийки вспыхнул нежный румянец, – но, когда вы появились вчера и спросили об этом ожерелье, я вспомнила, как оно мне досталось… Мы ведь с вами были помолвлены заочно. И вчера, когда вы так неожиданно вернулись, я подумала о том, что было бы, если…