Лил отпрянула в сторону, и Сэл не сразу понял отчего. Посмотрел на нее, на вошедшего в комнату Лара. Медленно поднялся и лишь тогда заметил промелькнувшую за спиной у Сумрака тень.
Да, для него это важно. Но для него это еще и игра. А она – пешка, которую всегда можно заменить.
Что-то подсказывало Истману, что с эльфом лучше не ссориться.
– Так странно, что я совсем ничего не помню, – проговорила она. – Ищу какие-то вещи и не нахожу. У меня был лук. Отец сделал. Нож…
Поднявшись с каменного ложа и выслушав мои путаные объяснения, Велерина присела на скамью у окна, а Дэви и Лара облепили ее с двух сторон – милые малыши, от одного взгляда на которых потеплело бы самое черствое сердце. А для сердца, в миг пробуждения испытавшего горе огромной потери, их добрые улыбки и нежные ладошки должны были стать живительным бальзамом. Не позволив себе слез, лишь справившись, какой нынче год, женщина рассеянно кивнула и вдруг без всяких просьб начала свой рассказ, делясь тем, что веками хранила в душе.
Раздался какой-то треск – люди выламывали из стен золоченые куски лепнины, срывали серебряные рожки-подсвечники. Ценного тут было немного, но каждый хотел унести из этого места хотя бы крашеный камень.