– Как это – что бы ни случилось? – спросила она с внезапной тревогой в голосе. – Что такое?
Он стоял у памятника Ломоносову: руки в карманы, ничем не приметный прохожий. Физиономия желчная, смотрит поверх голов, но с виду – совершенно обычный мужчина в летах, взгляд не цепляется.
У меня заныло сердце. Я надеялась увидеть маму.
Капли падали все гуще. Я не хотела смотреть на себя в зеркало – малодушничала. А день, как назло, был прекрасный.
Гриша еще раз с сожалением поглядел на щуку. Потом на меня; я видела, что он колеблется…
Снова груда зеленоватого бутылочного стекла. Странно, бутылка обычно не разлетается на такие мелкие осколки. На такие противные, опасные, очень острые… и снова – прямо под ногами. Как могло случиться, что я их не заметила?