Снаружи подул ветер, метнулись тени облаков, и сквозь матовое оконное стекло как-то странно упал свет. Лицо на огромном плакате-долларе на мгновение сделалось отвратительной жуткой харей…
– Но… он… он ведь жив… с ним ведь все будет в порядке?
Но – ничего подобного. Я замерзла, отдышалась… и вспомнила о Павлике. Да жив ли он до сих пор?!
Гриша завинтил бутылку и встряхнул. Испарина собралась в одну-единственную каплю на рифленом дне.
– Мне советуют выложить в Сеть… Я выложу, конечно, когда закончу. Но ведь хочется подержать бумажную книгу, понимаешь, как в детстве: запах клея, то, се…
– Дело не в нем, а в тебе, – сказал он серьезно. – Ты посвященная. А это твой предмет силы. Кольцо Всевластья, волосы Самсона, иголка Кощея… Сама знаешь лучше меня.