– У тебя много друзей, – сказал со странным выражением. – Ну, ладно… Звони, когда освободишься.
Вокруг собралась не то чтобы толпа, но группа заинтересованных граждан, точнее, гражданок. Я невольно почувствовала себя в центре внимания, совершенно некстати.
Миллионы полиэтиленовых пакетов парили над городом. Связка воздушных шаров, сорванных вихрем со свадебной машины, вертелась на уровне десятого этажа и казалась издевательством среди всеобщего кошмара. Миша пробирался пригнувшись, кое-где на ощупь, потому что из-за летящей пыли невозможно было открыть глаза. Он замотал лицо шарфом и дышал, как ныряльщик, от случая к случаю. Он шел к нашей общаге, но не успел дойти.
Я едва успела увернуться. Бутылка грохнулась о стену за моей спиной, и по всей комнате полетели осколки. Тот, что спал на кровати, даже не пошевелился. Парень в наушниках по-прежнему танцевал на месте, но в глазах его появился слабый проблеск интереса.
Гриша знал, где находится Тень, но не успевал рисовать рамки. На одно граффити ему требовалось несколько секунд, и, когда мы через стену кабинета попали на крышу дома напротив, Тамара оказалась уже на другой ее стороне, метрах в пятидесяти, и продолжала удаляться. Она размазывалась в пространстве, ускользала, исчезала, а в это время в подземелье Лиза тащила Леру к порталу, а Миша метался по городу и проклинал меня, он ведь снова доверился мне – а я его подвела.
Он улыбнулся, чтобы меня утешить. Сам он не верил ни в какое лечение, это было видно по глазам.