– Если бы я не копалась так долго… Не бегала туда-сюда, не рылась бы в урне…
– Зачем? – удивился Гриша. – Открыл рамочку, помылся в номере, закрыл рамочку… Все просто.
Он попятился. Выдавил ответную улыбку. Хотел ответить…
– Сэм, – сказал Гриша. – А ты помнишь, где именно в Лондоне находится дом твоего отца?
Капризный голосок донесся из комнаты, и я представила, как Лера настороженно прислушивается, спустив босые ноги на пол.
Тревожный красный свет был похож на аварийную лампу, мигающую на пыльном забытом пульте. Как в фильмах про глобальную катастрофу – наверху давно развалины, а в глубокой шахте на пульте военной базы все мигает, предупреждает, беззвучно кричит об опасности красный огонек. Я посмотрела на Гришу – он был весь серый, седой от горя и страха за Лизу и казался много старше своих лет. Вместо его неудачных граффити, которые так и не открылись рамками, на стенах были криво написаны слова: «Откройся… Откройся… Пожалуйста, открой… Помогите…»