— Извини за обстрел, хотя ты сам тоже не одуванчик, — Лега подошёл поближе. — Все психанули. Но Витька не ставил задачу вальнуть тебя. Мы приехали просто взять. Если надо, подранить. Но чтобы живой был.
Бакалым сидел обескураженный, морда его была как‑то сбита набок. Девчонка рыдала, закрыв лицо ладонями. Парни в кафе загалдели и заржали.
Собровцы подметали балкон длинными водяными залпами, сбивали тех, кто подтаскивал кресла: обороняющихся роняло и уносило, вращая плашмя по мраморному полу, как на ледовом стадионе. Катились мусорные урны, в ручьях по мрамору плыли стенды Дворца культуры — «Ребятам о зверятах», «Наши чемпионы», «Хочу всё знать!». С балкона собру на шлемы и на крыши машин лились вода и пена вместе со всяким мусором.
Решили, что дома «на Сцепе» надо захватить — то есть заселиться внезапно и всем вместе. Неважно, что помещения без отделки, а ордера не выписаны, всё можно довести до ума потом. Главное сейчас — физически не упустить здания, не дать горисполкому или банку «Батуев‑инвест» выставить охрану и напихать в квартиры «Коминтерна» других жильцов. Штаб решил держать план захвата в тайне. Но захват следовало подготовить.
— Стратон делал! — с внезапной злобой ответил врач. — Есть у нас такой гений скальпеля и спирта! Он же бухает на работе! А девчонка ваша больше никогда не будет иметь детей! Она вашу проблему решила! Всё, заберите её!
— Занимаем позиции. Начало атаки по моему выстрелу.