— Как это — официально? — не поняла девушка. — Мария и зовут. Больше никак.
— Недолго! — буркнул Сергей. — Если ты рассчитываешь за это время согрешить, то обломался.
— Стоп! — Я остановился и замер. — Семеныч, она двигается, и двигается сюда! Машина! Уходит!
Наконец судороги прекратились, и Василиса снова замерла, закрыв глаза и тяжело дыша.
— Как будто меня неделю били… а потом держали в подвале без еды. Все болит, все кружится — отвратительное ощущение.
— Само собой, мечтал, — подтвердил я, зарываясь лицом в волосы своей любимой женщины, — ты же знаешь, что я никогда не заставил бы тебя страдать. Я вынужден был тебя тут оставить — если бы с тобой что-нибудь случилось, я б этого не пережил.