– Ничего, – проговорил освобожденный пленник сквозь стон. – Идите, молодой человек, я пока отдышусь.
– Можно к нам в кабинет, – обрадованно предложил Роман. – Там сейчас никого нет, наверное.
– Нет, не знал. А что в нем особенного? Кроме размера и цены, конечно, – уточнил ювелир. – Судя по количеству камней, оно весьма недешевое. Кто-то заказал, Лёня сделал. Он же все-таки ювелир, а не сантехник, он и должен делать подобные вещи.
Значит, Сотников. Тот самый ювелир, которого следователь приглашал на опознание Курмышова и который стал первым свидетелем, допрошенным по делу об убийстве.
Вот так, несколькими словами, она вроде бы поставила оперативника на место, а на самом деле – ткнула мордой в стол. Мол, на встречу с тобой и опоздать можно, не такое уж важное дело – расследование убийства, а вот мои дела по-настоящему важны, и опаздывать я никак не могу.
На третьем снимке был тот самый листок, проколотый нательным крестом и найденный на груди трупа. Сотников достал из кармана очешник, сменил очки для постоянного ношения на очки для чтения: если Лёнин крест он узнал бы даже с закрытыми глазами, то эту фотографию следовало изучить как следует.