Роман устало и коротко поведал, что по звонкам с мобильного телефона Евгении Васильевны ничего интересного не выявилось, а детализацию звонков с городского телефона придется еще ждать. В имеющихся документах пока нет ничего, кроме кодов в тех случаях, когда происходило соединение городского номера с чьим-нибудь сотовым.
Сотникову стоило большого труда успокоить Олега.
– Чувствуешь разницу? – оживленно заговорил Алексей Юрьевич. – И в том, и в другом случае речь идет о человеке, потерявшем жену. Но как по-разному они чувствуют! И не потому, что они разные люди, а потому, что время разное, система ценностей и чувствований изменилась, а вместе с ней изменился и изобразительный ряд, эти чувствования передающий.
Но спрашивать Антон ничего не стал. Вместо этого поведал историю, услышанную от Карины Горбатовской.
– Сколько?! – вырвалось у сыщиков одновременно.
– Это ядохимикат, который выпускали в пятидесятых-шестидесятых годах для использования в сельском хозяйстве, а также на личных участках, огородах и в садах для борьбы с вредителями. Жутко токсичный. Говорят, один дядька только пробку от бутылки с этой дрянью языком лизнул – и помер. Короче, где-то с конца шестидесятых годов его выпускать перестали, а до этого он был в свободной продаже, покупай – не хочу.