Так совпало, что все — Золотой, и Железноглав, и Стодорог — как раз в этот миг решили заняться разглядыванием дальних углов конюшни. Однако Кальдер привык пугаться до полусмерти, и встретил вопрос великана улыбкой.
— Вождь! — Агрик спешил с другой стороны Героев. — Дрофд вернулся. И не один!
Они оставили позади подбирал-мародёров и с ними картину былого сражения. Вниз, по тихой тропке у крестьянской избы, где Скейл будил его с утра парой дней ранее. Где Байяз гораздо грубее разбудил его прошлой ночью. Это испытание? Проверка, достаточно ли Кальдер безжалостен, чтобы удовлетворить вкусам волшебника? Его попрекали за многое, но за недостаток безжалостности — ни разу.
Он наполовину разрубил голову лошади. Её наездник, северянин, клоун в дешёвой пьеске, всё ещё натягивая поводья, разыграл комическое удивление, когда завихлявший скакун обрушился под ним. Всадник вскрикнул, хватая в охапку собственные внутренности. Отталкивая, Горст врезал ему щитом изогнув руку, и щит вырвало из кулака и подкинуло в воздух вместе с фонтаном крови и обломками зубов, вращая как брошенную монетку. Орёл, решка? Эй, кто-нибудь?
— Однажды я сяду на Скарлингов Трон, — прошептал во тьму Кальдер. — И заставлю тебя жрать мой кал, а ты скажешь, что ни разу не пробовал ничего вкуснее. — Теперь он почувствовал себя немножко лучше.
— У Чёрного Доу свои любимчики, правда? А нам, остальным, приходится бороться, ломая ногти.