И тут всё сошлось. Ручей наслушался песен о Вирране из Блая, и даже сам напевал кое-что, ведя ожесточённые бои с колодами дров. Щелкунчик Вирран. Как тому даровали Отца Мечей. Как он убил пятерых родных братьев. Как он выслеживал Шимбала-Волка бесконечной ночью крайнего Севера, держал перевал против бесчисленных шанка лишь с двумя мальчишками и одной женщиной, одолел в битве загадок колдуна Дароума-ап-Яфта и приковал его к скале на съеденье орлам. Песни, от которых и горячилась, и стыла кровь. Быть может, в наши дни, его имя самое суровое на всём Севере, и вот он стоит перед Ручьём, так близко, что можно положить на него руку. Хотя так, пожалуй, делать не стоило.