Финри уже слезла с лошади и пешком пробиралась в город. Он пошаркал за ней, в голове пульсировало, лицо жгло — и догнал её лишь в воротах. Ему подумалось, солнце должно быть уже на исходе, но разницы никакой. В Осрунге стояли удушливые сумерки. Деревянные постройки охватили пожары. Пламя вставало на дыбы, от жара пересыхала слюна во рту, лицо исходило потом, воздух дрожал и мерцал. Выпотрошенный дом был похож на человека с распоротым брюхом — не хватало одной стены, половицы вываливались наружу, окна глядели из ниоткуда в никуда.