— Благодарю. Пожалуйста, доставьте дальнейшие известия, как только выпадет возможность.
Трясучка прислонил палец к обезображенной щеке и потянул вниз — его металлический глаз вспучился в глазнице.
— О, нет, — простонал Танни. Мечты о шлюхах и ярком солнце увядали прямо на глазах.
— Так. У неё был острый сварливый язык. Но обычно ты без труда задвигал меня в сторону.
Повсюду тела. Повсюду части тел. Невероятным образом, они утратили свою суть. Ошмётки. Мясо. Эй, кто-нибудь, соскоблите их и отправьте в позолоченных гробах домой в Адую, чтобы король почтил их процессию вставанием, а королева не утирала блёсткие дорожки слёз на пудре, а народ рвал на себе волосы и причитал, неужто, за что, при этом раздумывая, чем сегодня поужинать, нужна ли новая пара ботинок или хуй знает о чём ещё.
Кто-то дал ему локтём по голове, и он покачнулся, получил от кого-то опять и упал на колени, тяжёлый сапог вмял его ладонь в грязь. Подтянулся наверх, цепляясь за щит с драконьей головой — очевидно, крайне радуя его хозяина. Бородатый мужик зло заревел на него. Гул битвы нарастал. Люди протискивались, чтобы оказаться поближе к ней — или наоборот подальше. Воины зажимали раны, проливали кровь, розоватую под дождём, потрясали оружием — со всех стекает вода, все обезумели от страха и ярости.