Я развернулась на голос, выставив вперед меч. В тени дерева стояла лафия.
Он ласково погладил стриженую седую голову, задержав ладонь на затылке, а второй рукой сжал дрожащий подбородок старика и резко дернул. Хруст позвонков предшествовал скрипу открывающейся двери.
Она вновь опустилась на колени к пропитанной кровью земле и принялась аккуратно править вычерченный ранее рисунок. Знаки и линии накладывались друг на друга, но ничего за пределами защищавшего их круга не менялось. Напротив, жадность Пожирателя как будто возросла: бегущие в панике люди падали теперь не по одному, а десятками зараз, и имперский берег Волнавы был усеян трупами.
«А голова – предмет темный и исследованию не подлежит», – вспомнилось мне. Интересно, откуда это?..
За окнами стемнело, пришлось зажечь свечи, но сколько прошло времени, я не знала.
– А фехтованием никогда не думал заняться? Могу дать пару уроков.