Он наклонился вперед, обнял ее и стал гладить по спине, словно успокаивая разбившего коленку или сломавшего игрушку ребенка.
— Вот славные детки, — задыхаясь, проговорил он. — Да благословит вас Бог.
На улице было уже полно народу, люди наслаждались приятным осенним утром. Многие знали, что Джек стал послушником — городок был совсем еще маленьким, и скрыть что-либо от чужих глаз было невозможно, — поэтому мирской наряд Джека вызывал удивление у прохожих, хотя вопросов никто не задавал. Он быстро спустился по склону к реке, перешел через мост и пошел по берегу, пока не остановился у зарослей камыша. Спрятавшись, он стал наблюдать за мостом в ожидании матери.
— Думаю, нам следует обдумать это. Давайте вместе отобедаем.
Они предавались нежной и счастливой любви под открытым небом, палящим солнцем, под веселое журчание ручейка, а Томми в это время крепко спал и проснулся, когда все было кончено.
Он вошел внутрь. Там была только одна комната. В одном углу стояла большая кровать с дорогими занавесками, в другом — маленький алтарь с распятием и свечой. Возле окна, озабоченно нахмурившись, приор Филип читал что-то, написанное на листе пергамента. Он поднял глаза и улыбнулся Тому.