— Мало кто из присутствующих здесь сегодня помнит, каким был монастырь сорок лет назад: захудалый, без гроша в казне, полуразвалившийся, порядка — никакого. И все потому, что чувство вины довлело над приором. Перед своей смертью он исповедовался мне в своем грехе. Я хотел… — Ремигиус умолк. Все собравшиеся напряженно ждали. Старик глубоко вздохнул и подвел черту: — Я хотел занять его место и попытаться восстановить нанесенный монастырю урон. Но Господь выбрал для этого другого человека. — Он снова помедлил, на лице были видны явные следы тяжелой внутренней борьбы, и закончил: — Я хочу сказать: Господь выбрал лучшего. — И почти упал на скамью.