Проснувшись, какое–то время просто валяюсь, наблюдая танец пылинок в солнечном луче и улыбаясь как идиот. До чего же приятно чувствовать себя живым! Слушать мерное биение сердца, ощущать, как пульсирует в такт маленькое черное солнышко где–то в центре груди, потянуться, заставляя работать расслабленные, чуть гудящие после нагрузок мышцы… О, правая рука перебинтована. Ах да, я же ее вчера распорол, когда пытался встать. Кажется, ее бинтовала Софья, но точно не помню — все словно в тумане. Зато сейчас я снова жив, бодр и весел! Размотав повязку, убеждаюсь, что все в порядке. На всякий случай еще добавляю печать исцеления. Смысла никакого, но мне приятно чувствовать, как движется в организме сила. Еще раз блаженно потянувшись, вскакиваю, откинув одеяло. Так, я оказывается, не одет. Как ни странно, сей факт я осознал только сейчас, до этого просто не придал ему значения. Вот и одежда — выстирана, выглажена и аккуратно сложена. Приятно все–таки быть женатым человеком! Хотя, это, скорее, заслуга Софьи. Милейшая девушка! Нужно будет ее чем–нибудь отблагодарить. Купить ей большой–большой букет… а, нет, совсем забыл, что здесь это не принято. Ладно, смотаюсь в Киан и куплю ее любимый десерт в той кондитерской на площади Сладких Снов. И Тиане что–нибудь. В руку тыкается холодный нос, от волчицы идет волна чистой радости и предвкушения новых развлечений.
— Трещина в два полета стрелы, плюс завалы шагов на триста в каждую сторону, — просветила меня Софья, — Олаф рассказал. А как вы оттуда выбрались, хотела бы я знать? И почему ты был весь в крови? Как ты себя вообще чувствуешь?
Тай–Мориц подвинул мне пачку листов. Читаю, а заодно рассматриваю убранство кабинета. Массивный стол, изящный письменный прибор, деревянные панели стен и портьеры на окнах — все дорогое, но без кричащей роскоши, излишних инкрустаций и прочей дребедени. Столик секретаря в углу. Место, где работают, а не только пускают пыль в глаза. На левой стене ростовой портрет какого–то бравого вояки в полном доспехе. Судя по знаменам на заднем фоне — кто–то из великих предков.
— Ну, наконец–то! Кто–то дал в ухо этому нахалу, который сначала говорит, а потом думает, — улыбаясь, прокомментировала происходящее Софья.
За бегом последовала «легкая» разминка, а после отжиманий Марго поняла, что платье теперь можно только выкинуть.