— Надеюсь, следующего раза не будет, — проворчал я, — мне и одного хватило.
— Все в порядке, шут жив, — произношу вполголоса, не дожидаясь вопроса.
Младший из братьев (если я правильно понял ситуацию) только молча улыбается, скрестив руки на груди. Длинные густые волосы, похожие на парик в японском театре, почти полностью скрывают хрупкую, вполне человеческую фигурку. Волосы, кстати, белые, как и положено. Лицо довольно располагающее, только немножко отпугивают по три зрачка в каждом глазу, да и нос длинноват.
— Рад познакомиться со знаменитой Кианской пятеркой, — Хенрик попытался приподняться, — и…
— О, Дева! Да кого тут интересуют твои крылья? — и пояснила уже для нас: — ей крылья повредили, сильно. Вот она и стесняется. Сейчас она даже облик сменить не может. Потому и прячется все время в палатке, чтобы не возбуждать новых слухов.
Васкар от такой наглости поперхнулся, но тон сбавил, вспомнив, с кем разговаривает.