Милая песенка герцога Мантуанского из «Риголетто» выражает лишь частный случай более общей закономерности: человеческие отношения не стабильны. Они всегда развиваются. Или — по восходящей, или — по нисходящей. Капризность маленькой «паучихи», установленные ей жёсткие ограничения «отсюда досюда», нежелание «развивать отношения» привели в какой-то момент её «паучка» в состояние глубокой депрессии.
Но не тут-то было. Народ-то ещё не угомонился. Хотен уже по пятому или десятому разу расписывал сценку на полянке, которая стоила ему завтрака. Светана начала, было, по прежним своим привычкам, отругиваться да отбрёхиваться. Зря. Открывать рот в присутствии поддатых, вятших и гонористых… Мужчины — как дети. Любознательны. Особенно выпивши и в компании.
– Вон пошла! (Это бабе, что за мной следом заскочила)
– На пороге, вирник. На последнем пороге.
А в историческом — нету у меня дуста. И что делать? Керосина — нет, дихлофоса — нет. И я просто не помню, как делается нормальная санобработка в полевых условиях. Не в стиле «ГРОБ пришёл» — у них и задачи другие, и оборудование. А вот чтоб насекомых вывести.
От каждого его движения прямо несло, можно сказать — разило, театральностью, ритуальностью и сакральностью. Я бы даже сказал — герметичностью. В исконном, первоначальном смысле этого слова. Когда заткнуто так секретно, что не воняет — это не просто такая удачная затычка попалась, это от бога Гермеса.