– Умер в шестидесятых годах прошлого века в Австралии, – сказал Эразм. – Во младенчестве. Прожил меньше месяца.
Вспухает над мудрой чиновничьей головой воронка инферно. И не такая, которые они каждый день накапливают от обычных человеческих проклятий, за эти пусть сами отвечают – детьми-наркоманами, заминированными автомобилями, видеокамерами в бане, а настоящая, серьезная. От которой шарахнет так, что Инквизиция будет мирить Дозоры, выясняющие, кто виноват и кто теперь кому что должен.
«Дорогой, купи хлеб черный и белый, масло растительное, десяток яиц, сосиски. И туалетная бумага кончается».
Завулон говорил так, словно Гесер должен его прекрасно понимать. Значит, Гесер знает…
Сила прошла через меня, обдав холодом пальцы. Арина поставила «щит» – она не поняла, что я делаю.
Фан взял кусочек какого-то засахаренного плода и бросил себе в рот.