– Даже Москва хуже не стала, а уж как старались последние годы, – фыркнула Арина. – Нет, не хуже, просто чужим. И от этого щемит мое старое сердце.
– Я попробую, – снова улыбнулась Светлана. – А выпьешь ты с друзьями. И при этом твоя совесть будет чиста – подарок мне ты привезешь.
Во-вторых, Наде было очень жалко мальчика-пророка. Жалко, что он живет с мамой, но без папы. Жалко, что не поехал на море. Жалко, что без мамы в скучном офисе… хотя игрушки ему интересные притащили, можно будет вертолетик попросить на поиграться? Жалко, что он толстый и неспортивный, над ним, наверное, все в школе смеются.
– Я Иной, – ответил Семен. – Надеюсь, что хороший. Но Иной. А для нас, боюсь, Бога нет…
Семен хихикнул. Гесер привстал и оглядел всех сидящих за столом – десять Иных не ниже третьего уровня, или, как говорили ветераны, «ранга».
А на проселке беззвучно метались две тени. Одна – почти бесплотная, немыслимо стремительная. Другая – тоже быстрая, но куда более материальная – и с сияющим сине-огненным бичом в руке. Удары бича то и дело достигали противника, но непохоже было, что того это серьезно ранит.