— Свят крест, ничем перед ним не виноватая. Это он полюбовницу завёл, а теперь жениться на ней хочет. А мне сказал: убирайся, а то на автобус не поспеешь, будешь на вокзале ночевать с пьяными бомжами.
Отплакав своё, поднялся и побрёл, не зная, куда движется.
Зато если нальют полную пиалу, так что и пальцами не вдруг ухватишь горячую посудину — это дурной знак. Полная пиала говорит: «Пей, да проваливай, ты здесь никому не нужен». На полной пиале гостеприимство заканчивается.
Горислав Борисович понимал, что последний вопрос задан исключительно для того, чтобы надоедливый жалобщик испугался и, не назвав адреса, поскорей убрался вон. Но убираться Гориславу Борисовичу было некуда, и он упрямо продиктовал адрес.
— Оборудование у нас достаточно тяжёлое, на себе не стащишь. На джипе его в девятнадцатый век тоже не повезёшь, прадеды помрут со страха. Значит — лошадь и телега. Вернее — десять лошадей и десять телег. Группа у меня — двадцать человек плюс научники… как раз и выходит.
Ишь, как важно! Был бы ты Борисовичем, так не просился по мужицким избам на ночлег. А имечко не простое… Из скуфейников, что ли, гость? Хотя святцы листал, а Горислава не видал. Такое имя сказочному царевичу подходяще, а не скуфейнику. Царь Борис в сказках часто бывает, а сынок у него Горислав Борисович, получается. Может, и вправду гость из Беловодья пришёл?