— Вот и хорошо, — сказал майор, по-прежнему обращаясь к Никите. — Ты мне сразу понравился, ещё по биографии. И я рад, что не обманулся в тебе. А пока давайте в лагерь. Своим даю час на сборы — и уходим, пока солнце высоко. Нам тут делать нечего, тут должна научная экспедиция работать, а не мы.
— Куда? — глупо спросил Горислав Борисович, хотя всё прекрасно понял.
— Вы этих людей знаете? — спросил майор, указав на трупы, вытащенные из салона.
Весной приехал из Питера Горислав Борисович. Удивлялся на Платоново хозяйство, хвалил. Этой весной Платон уже не пытался поднимать целину и сеять хлеб. Засеял полосу овсом — скотину кормить, полосу — картофелем. Перепахал огород Фекте под грядки, потом соседям начал огороды перепахивать. Прежде ефимковские кто с лопатой на плану ковырялся, кто ждал, когда с центральной усадьбы прикатит трактор и переворошит землю, подняв с глубины глину. Лошадью пахать не в пример аккуратней, да и дешевле; Платон помнил свою недавнюю бедность и душу из соседей не вынимал. Мало ли что у них пенсия, а у него спиногрызов двое — на пенсию много не наживёшь.
— Вот именно, как я. А вы в этом случае постарайтесь поставить меня в известность. Телефон я оставлю.