Неподалёку звонким тракторным звуком застучал автомат.
— Вы чево тут зараспоряжались? — вопросила Юленька. — Это моя квартира. У меня, между прочим, вперёд заплачено. По август включительно.
— У него как раз все права и есть, а ты перед ним — прыщ в штанах. Так он и это живо исправит: штаны спустит и задницу розгами спрыснет. А будешь артачиться — ещё добавит.
— Егоров! — крикнул майор. — Гостевая комната готова? Проводи товарища. И ужин ему туда отнесёшь.
— Туман, — перебил майор, не забывавший внимательно следить за окрестностями.
Из ночного похода Никита вернулся здоровёхонек, только спал на печи до полудня, а вот Горислава Борисовича ледяной туман просквозил. Оно и понятно: человек немолодой, а досталось ему солоненько — сначала из Питера ехал, потом в Блиново гонял и в Подборье, а там, без передыха, да в ночной туман. Ни в какой Эрмитаж, конечно, детей не повезли, всю неделю Горислав Борисович пролежал в постели с книжкой в руках. Фектя дважды на дню топила в соседской избе печь, отпаивала спасителя горячим топлёным молоком с толстой коричневой пенкой.