Всё это Никита прекрасно понимал, тем не менее продолжал ласкаться планами, ведущими к неизбежной гибели. По счастью, все планы были разрушены косматыми туркменскими псами, охранявшими одно из стад.
— Стасов бежит, — произнёс молоденький следователь, указав в противоположную сторону.
— Нет, Митрошка ещё не сам по себе, он покуда при матери. Ты его на руках понесёшь.
— Платками торговал на рынке. Мадаполамовыми.
— Ну, если ты его не знаешь, то и он тебя не знает.
Горислав Борисович на подхвате был: одно подержать, другое — подать поскорее, пока не выстыло. А он-то гадал, чего это Фектя такой клушей выглядит. Теперь клушей выглядит Никита… зато живой, улыбается дрожащими губами, пытается что-то объяснять: «Я иду, иду, а деревни всё нет, и места не признать…»