Платон прошёл в горницу, сдёрнул занавеску, повешенную, чтобы святые не подглядывали за срамной человеческой жизнью, мрачно уставился в лики.
— Кур можно в плетёном коробе увезти. Живых кур Платон на рынок в коробе возил. Тесно, но поместятся.
— Тогда давай так, — парень протянул визитку, — будут ещё книги на продажу — звони. А то ведь я не каждый день тут стою.
Молоко успело спростокваситься. Значит, вчерашнее, вечерней дойки. Горислав Борисович в это время сидел в райцентре на вокзале, ожидая поезда. Думал, как будет призывать к порядку «абитуриенток», и знать не знал, во что выльется его поездка.
— Крёстный, ты бы мне подарил один образок, а то у тебя их вон сколько, а у меня своего нет.
— Правду сказал, дядя Слава. А что ещё говорить в такой ситуации?