Двое боевиков засмеялись, очевидно, они некогда принадлежали к исторической общности советских людей и по-русски понимали.
Самого Никиту Бекмурза выспрашивал дотошно: кто таков, откуда, как попал в Туркестан. Пришлось врать. Никита сказался казаком из пограничной стражи Устюрта. Сначала хотел сказать, что из охраны Красноводского лагеря, но вовремя сообразил, что когда они попадут туда, враньё немедленно вскроется.
— Понимаю я, что уходить надо, но как мы уйдём, из-под замка-то?
— Митрошка у тебя чудо, — выдавила Фектя, — а вот дома у нас — беда. Не хотели тебя расстраивать, а как умолчать? Никита пропал. Полковник из города приезжал, с военкомата, сказал, что Никита в Туркестане без вести пропавший. Двух его товарищей убитыми нашли, а его ни живого, ни мёртвого, нигде нету.
Уже глухой ночью сидели в разорённой избе, пили чай.
— Я те дам! Сперва помолился, а потом поганые дела делать? Сколько тебя учить — сначала поссы, а потом молись!