— Привет, Марседа. С Днём Рождения тебя! — поприветствовал я именинницу, которая встретила нас с Рикой около входа, — как ты потрясающе выглядишь! — выглядела Марседа просто сногсшибательно. Волосы были убраны в замысловатую прическу, неброский макияж на довольно смуглом красивом личике, облегающее фигуру платье, которое подчеркивало все достоинства ее обладательницы… Шикарно! Я невольно залюбовался. Девушка это заметила, и расцвела в обворожительной улыбке.
Подьехав к эльфам и остановившись, я скользнул в верхние слои Астрала, сразу сконфигурировав вокруг себя энергию таким образом, чтобы она преломляла окружающий свет. Недавно меня этому научил Учитель, назвав данную конфигурацию «пологом невидимости». По его заверениям, я становился невидимым для всех путешественников по верхним слоям Астрала. Один только минус, но достаточно серьезный, заключался в том, что полог переставал существовать, как только я начинал оперировать здесь с энергиями.
Но только поступать они, по моим данным, должны были в следующем сезоне! Моя информация оказалась неверной. Что мне стоило спросить перед ссорой в умывальной комнате имя наглеца!? Или подумать своей головой? Я же тоже себя так повел на первом цикле, как и Палаэль, когда мне попытались объяснить место первогодков. Ну, сравнить можно же было!!! И что с того, что медальона не было. Сам его не носил. Только здесь начал.
— Тот студиоз вполне мог меня убить, а я даже защиту выставить не мог из-за твоего ограничения. На будущее, ты мог бы снимать эти ограничения, когда моей жизни угрожает опасность?
Из тех же воспоминаний узнаю, что почти все дороги в Лесу делали гномы и по своему качеству они не уступают немецким автобанам. Только мастерам гномов, после сдачи работ, маги-менталисты слегка подчистили память, естественно, с согласия самих мастеров. Даже не представляю, во что это обошлось казне Леса.
На скалистом берегу, озаряемый первыми лучами восходящего солнца, на коленях стоял эльф. Его абсолютно седые волосы трепетали при каждом порыве ветра. Голова была опущена, и невидящий взгляд упирался в землю. Он тихонько, как будто про себя, проговаривал одну и ту же фразу.