Боги и гандхарвы, киннары и якши, святые подвижники и царевна Амба затаили дыхание, наблюдая за тем, как регент Хастинапура, оставляя на льду кровавый след, подходит к неподвижному Раме, припадает к босым ногам аскета…
Считалось неписаным законом, что приходить первым к финишу и выигрывать при любом раскладе должен будущий Господин.
Остальные стражники заулыбались, предвкушая потеху, только «богомол» продолжал спать или делать вид, что спит.
Сатьявати еле сдерживалась, чтоб не зарыдать в голос, и глаза ее предательски блестели.
Тень его дергалась как припадочная, косматая башка высовывалась то справа, то слева от раздувшегося клобука кобры-гиганта, и виделось Гангее: львиный лик с раздавленной переносицей и горящим взором объят пламенем. Погребальным костром неистово-рыжей шевелюры и медно-красной бородищи, клочковатой и сбившейся в колтун по меньшей мере от сотворения мира — если не раньше.
Брихас только кивнул и ускорил шаг, пытаясь справиться с одышкой. Одышка побеждала.