Минута прошла в тягостном молчании. Шарлотта по-прежнему сидела не двигаясь.
Она склонилась над книгой, и мистер Эдвард понял, что больше ничего не услышит.
– Гораздо разумнее, – согласилась миссис Норидж.
Старый добрый ром! Не чета нынешним напиткам.
Он был так ничтожен и жалок, что маятник общественного осуждения качнулся обратно.
Она подошла, села напротив, теребя фартук.