– Вы делали для этого все возможное, сэр. Для гувернантки отвели самую крошечную и унылую комнату, хотя в доме полно других, окна которых выходят в сад, а не на кладбище. Уволили предыдущую, которая оказалась слишком нормальна для вас. Вы и меня не хотели брать поначалу, даже выдумали несуществующие капризы Лилиан.
– Эдвард! – укоризненно воскликнула миссис Кендел и с улыбкой обратилась к гувернантке: – Не слушайте его. Дэвид, конечно, шалопай, но они с Эдвардом любят друг друга. Я бы сказала, Дэвид из тех людей, которые полезут через забор, даже если рядом есть калитка.
Но гувернантка, глядя в спину уходящей Шарлотте Пирс, не думала о ее улыбке. Она думала о том, что из чердачного окошка открывается вид на кладбище. А это значит, что оно расположено точно над окном ее собственной комнаты.
– Мистер и миссис Эштон быстро заметили это, – объяснила миссис Норидж, – и воспользовались собственной дочерью как приманкой. Вы не уехали бы из Эштонвилла, миссис Пирс, пока Лилиан оставалась здесь. Но когда появился Роджер Хинкли, все изменилось.
– Вы хотите сказать, это фальшивая тетушка Полли? – медленно проговорил Эдвард.
Генри Эштон несколько мгновений не сводил с нее пристального взгляда, словно желая рассмотреть тень насмешки в ее лице.