И этим он отличался. Нас, звездолетчиков, осталось всего одиннадцать. При встрече любой обязательно расскажет новости, кого видел, кто как живет — это вроде неписаного ритуала. Любой, но не Климов.
Если бы у нас снимали мыльные оперы, сгодилась бы для сценария.
— Ничего, до площади хватит. Там я тебя заправлю. Поворачивай!
— Кретины… — С горечью сказал я. — Она получила прошлый электрошок позавчера! Сегодняшний ее добил.
Кто станет топить лодку, в которой сам плывет?
Свалка — паскудное место. Даже если забыть о суевериях. Частенько туда выбрасывают предметы, замерзшие еще не до нуля, они разогревают воздух, и над котлованом постоянно вздымается горячее марево. Земля вокруг, напротив, вся мерзлая и крохкая, грозящая обвалами. И что хуже всего, на пять километров вокруг нет ни единого источника энергии, а значит, в случае чего, негде ни согреться, ни вызвать помощь.