Вообще-то, работать он не собирался. Он собирался часик-другой «порезаться» в какую-нибудь компьютерную игрушку, но ведь виртуальные войны — это тоже своего рода труд…
Он даже воротник на шубейке приподнял, чтобы наркоманке-алкоголичке было удобнее лежать, и уже собирался уходить, когда она вдруг открыла глаза. Теперь взгляд был не таким уж и невменяемым, просто испуганным и, кажется, просительным.
Легостаев шел по гулкой каменной брусчатке, и каждый его шаг набатом отдавался в Лизиной голове. В сердце прокрался страх, немотивированный, иррациональный. Это же Макс! Макс не сделает ей ничего плохого.
Сюрприз удался: мама даже за сердце схватилась, когда его увидела.
Как она там? Тот урод сказал, что ее не обижают. Все, стоп! Нельзя сейчас об этом думать, нужно еще Вовке позвонить.
Он пошел: медленно, считая шаги, прислушиваясь к затухающему биению собственного сердца…