Первым порывом Макса было схватиться за ухо, отбитое скорым на расправу Вовкой, но он вовремя вспомнил, что с ухом уже давно полный порядок. О недавних боевых действиях напоминало только простреленное в двух местах лобовое стекло «Мазды». Сплоховал он, не заменил стекло сразу. Теперь в редакции уже вовсю шушукались, поговаривали, что Макс попал в крутой криминальный переплет, что он готовил какую-то убийственную статью про мафию, за что чуть не поплатился. Его заверения, что в лобовое стекло попал камешек — ну ладно, два камешка, — что в обязанности креативного директора гламурного журнала не входит написание статей «на злобу дня», натыкались на понимающие заговорщические улыбки. А после того, как два дня назад его навестил следователь прокуратуры, стало совсем плохо. Коллеги тут же разделились на два лагеря. Первые считали его едва ли не Джеймсом Бондом, а вторые — адвокатом дьявола. К радости Макса, первых было на порядок больше, чем вторых.