После обеда мы с Аскланделлой, сидя на тронах, принимали всяких просителей, а я все старался понять, как это получилось, что мы вот сидим рядом и решаем их вопросы, пусть даже решаю я, а она помалкивает, но у нее такой вид, что вне этого зала решает она.
Больше всего, на мой взгляд, черепов, почти все похожие от древности на вылепленные из глины и засохшие на солнце, некоторые целые, но у большинства недостает либо нижней челюсти, либо височной кости, хотя некоторые сохранили даже все зубы. У двух на месте жевательных такие же резцы, а клыки далеко не рудиментарные, словно их хозяева глотали куски мяса целиком…
— Похоже, — согласился я, — кто-то из местных колдунов разделяет это мнение.
— Я тоже добиваюсь сам, — прохрипел я, но внутри нечто сказало громко и отчетливо, что на самом деле обнаглел, потерял осторожность, слишком привык, что все дается достаточно легко, и вот сперва потерял все завоеванные королевства, а теперь вот и жизнь вытекает сквозь пальцы, как вода. — Тоже добиваюсь… и у меня получается.
— Ловлю на слове, — сказал я зловеще. — Будете рядом, наплачетесь… Впрочем, это я наплачусь от вас… наверное.
Она покачала головой, а я, выказывая внимание, взял из ее руки фужер, тот сразу растворился в воздухе, и дал вместо него другой, с длинной ножкой.