Рев труб стал еще радостнее, просто ликующий. Я наконец-то ощутил укол ревности. За мной идут радостно и охотно, но это все-таки не любовь, а вера в силы и умение своего лидера всех победить, нагнуть, ограбить, привезти домой богатую добычу и трофеи.
Ограда вокруг дворца высокая, до пояса камень, а выше железные кованые штыри с острыми концами, выше моей головы на ярд, не королевский дворец, а крепость.
— Ерунда, — ответил я равнодушно. — Женские побрякушки…
Стены начали потрескивать, в трех местах пробежали трещины.
Бобик на бегу время от времени оглядывается, не понимает, что со мной, почему мрачный, все так здорово: буря утихла, даже снег не идет, тучи расходятся, то и дело проглядывает солнце, под лапами иногда хрустит, иногда трещит, когда ломимся напрямик через кустарники.
Здесь, похоже, вчера была оттепель, подтаяло, однако ночью снова ударил мороз, на улице гололедица, люди передвигаются осторожно, хватаясь за стены домов.