— Значит, — спросил я с невольной дрожью в голосе, — ты меня убьешь?
— Говорят, — произнесла она задумчиво, — древние вещи узнают людей своих эпох и подчиняются только им.
Езжай я сразу мимо, этот Джек Золотой Бродяга успел бы сказать мне, какой дорогой, а то и чего мне там ожидать, как встретят и что спросят. Да хотя бы дорогу указал, и то хлеб, а сейчас вот щелкай хлебалом и при наугад, а там уже ищи, где и что, но у пингвинов дорогу не наспрашиваешься, пингвины они как бы и есть пингвины, как их ни защищай.
— Наверное, — проговорил он, — ничего особенного.
— Все остальное, — заметила она, — просто хлам.
Они грациозно присели, держа пальчиками платья растопыренными в стороны.