Вздрагивая и постоянно оглядываясь, он пошел следом так близко, что почти наступал мне на пятки, а я двигался, как и положено, прямой и красивый, с выдвинутой вперед челюстью, правда, только нижней, переднюю пока что еще не научился, а когда сумею, все вообще охнут. Особенно дамы.
— Какой-то ты совсем не страшный, — определил я.
— Представьте себе, — прошептал он мертвым голосом, — есть. Я везде в городах и весях расспрашивал о местных женщинах, и здесь тоже… Все в один голос отвечали, что самая добродетельная и прекрасная не только в городе, но и во всем королевстве, а то и на всем свете, это леди Диана Голберт, дочь барона Голберта, благородного рыцаря и замечательного человека.
— Нет, — сказал он поспешно, — какой же вы дурак, хоть иногда вот и недопонимаете, а иногда недоперепонимаете, но и принцесса весьма даже умна, что удивительно…
Бобик впереди остановился, замер, делая вид, что он породистая охотничья собака, заприметившая добычу.
— Я не противник, — сказал я, вкладывая в голос побольше убедительности.