— Но не больше, — заметил он, — чем вся ваша армия.
Я медленно шел к противоположной стене, где расположен алтарь, хотя молиться не собираюсь, во всяком случае, в традиционном значении. Для меня помолиться — это глубоко задуматься о чем-то важном, это и есть вся суть молитвы, а слова и прочие фриволеты — это мишура, которая для людей глупых и суеверных становится главной, заслоняя саму суть разговора с Богом.
Бобик пронесся вперед огромным черным зверем непонятной породы, мужик оторопело уставился ему вслед, наконец в испуге оглянулся на грохот тяжелых копыт.
— Сэр! — вскричал он. — Никто не поверит, когда расскажу!.. Придется посылать сюда, пусть посмотрят на развалины!
— Ты?.. А как же гордость?.. К тому же могу гнаться за тобой всюду, меня ничто не остановит.
— Достиг, — ответил священник коротко. — Увы, гостей там не принимают, а только послушников. А как послушник он оказался слаб…