— Вы не друг, — возразил Ревин. — И такой же родственник Айвы, как я дева Мария! Вы ведь это собирались заявить?.. Что вы там вертите в кармане? Ее платок? Или брошь?..
— Валяйте! — отрешенно разрешил Слим и устремился куда-то вперед. — От моего имени у коренного населения заболит горло…
Из шкафа действительно вылез Вортош, неловко пряча за спиной револьвер.
— Я вас не задерживаю, генерал! Вы можете убираться хоть обратно к туркам, хоть к дьяволу!.. Слушай меня все! Вперед не соваться, держать рубеж! Не давать обступить с боков!.. Семидверный, вы поняли?
Когда рядом никого не оставалось, девушка говорила Ревину "ты".
Атаман замер. Застыл на месте, как вмороженный в лед карась. И виной тому стали не супружнины причитания, а аргумент куда более лаконичный, и в то же время весомый. Прямиком в рот Лопову смотрел черный зрачок револьвера. Атаман скосил глаза на взведенный курок, после на взбешенную барышню, и понял: "Выстрелит!" Еще чуть-чуть и мозги его разлетятся по хате кровавыми соплями. Несколько секунд бешеная злость боролась со здравым смыслом. Победил здравый смысл. Лопов сглотнул. Медленно опустил шашку.