Цитата #313 из книги «Ротмистр»

— Нет здесь Кулаковых, родичей твоих… Пойдем обратно, что ль?..

Просмотров: 5

— Тю, простота ты! — махнула рукой торговка. — Вареные, говорю, есть. И есть сырые!..

Просмотров: 3

Напряжение возрастало. Происходящим заинтересовались ближайшие соседи по столу, трактирщик угрожающе подался вперед, поджал губы. Время для Шеата уплотнилось. Он слышал, как стекала из опрокинутого кувшина вода, как скреблась в стекло полудохлая осенняя муха, как на печке, пригревшись, урчал кот. Шеат мог ретироваться, скрыться из виду прежде, чем окружающие поймут в чем дело. Мог умертвить всех невольных свидетелей, включая стряпуху на кухне и того, кто сейчас расхаживал по поверху, скрипя половицами… Чего от него ждут, чего?..

Просмотров: 11

— Гм. А сколько же у тебя, того, не лишних?

Просмотров: 5

Айву Ревин оставил в Царицыне, поручив любыми средствами организовать цепь кордонов, призванную остановить миграции в северном направлении. Это самое выражение "любыми средствами" как нельзя более кстати подходило под характер девушки. Ревин пообещал закрывать глаза на жалобы о самоуправстве и превышении полномочий, вплоть до сломанных носов и простреленных конечностей. Взяв в обмен лишь слово, что Айва не станет самолично соваться в зачумленные села. Многие находили их отношения с Айвой странными. Девушка жила подле Ревина, не сковывая никакими обязательствами ни себя, ни его, но в то же время, соблюдая Ревину верность. Чрезмерная гордость и своенравие не позволяли Айве покорно исполнять чужую волю даже в мелочах. Девушка держалась от окружающих подчеркнуто независимо и подчинялась лишь Ревину, силу которого признавала безоговорочно. Даже Ливнева Айва слушалась постольку, поскольку Матвей Нилыч являлся авторитетом для Ревина. После окончания войны, Айва навестила отца, отпущенного в разоренную Турцию. Девушка путешествовала недолго и предпочитала не распространяться о деталях поездки, но можно себе предположить, что увлечение российским офицером, равно как и услужение государю неверных, не могли найти одобрения в мусульманской семье. Впрочем, родной отец также не принадлежал к числу людей, к чьему мнению Айва прислушивалась. Пожалуй, из всех живущих на белом свете, такая честь выпала лишь Ревину. Только наедине с ним Айва могла позволить себе похныкать и подурачиться. И быть ласковой, как теплая река, и податливой, словно белая глина.

Просмотров: 4