— По-другому тебя не поймать, носишься, словно ветер в поле…
— Вы не прорветесь на укрепления – лошади переломают ноги. Ревин вздохнул.
— А сие, Александр Егорович, казна и есть. И никуда из государства она не денется. И вся только разница, что не в сундуке казна эта лежит под семью замками, а на державу работает, пользу приумножает…
"Эх-ма, грибники", — Савка хмыкнул про себя, узрев собравшуюся в лес компанию. Вот, одно слово: господа. Что с них взять? Даже корзинок не прихватили. Ну, ничего, уж он-то постарается. Деду на ползимы хватит. И посолить, и посушить…
Лазутчикам платить и пашам на подкуп… Турка-то, она наши ассигнации не жалует, ей золото подавай… Специальным распоряжением Ревину разрешалось задействовать в сопровождение до сотни сабель, но он ограничился двумя десятками казаков. Ранним утром выступили на север. Налегке уйти не получилось, на хвост упала оказия: почтовый тарантас, вольноопределяющийся инженер с целой телегой скарба и офицер, отбывающий в отпуск по ранению, также везущий изрядно баулов и тюков. Поэтому тащились медленно с частыми остановками, кланялись каждому камню, и до приграничного сельца добрались только на третьи сутки далеко за полдень.
— Нет времени! — Вортош замотал головой. — Иначе все будет бесполезно! Все!