— Гм, — покашлял Ревин. — Хорошо легли… Кучно…
— Да, трудно поверить. Хотя на свете есть вещи, в реальность которых поверить еще труднее.
— Прекра-атить! — покачиваясь, потребовал красный, как свекла, урядник. Даже издали было заметно, что представитель власти уже изрядно принявши на грудь, что, в общем-то, в праздничный, да еще и в ярмарочный день, вполне объяснимо. Позади выросли двое городовых, привычно подперли по бокам, не давая уряднику упасть. Вокруг, с интересом наблюдая за происходящим, начал собираться народ.
— Мы отступаем, черт побери! Откатываемся по всем фронтам обратно к границе!..
Выглядел царицынский полицмейстер плохо: руки его дрожали, голос сипел, лицо приобрело нездоровый синюшный оттенок. Но вряд ли виной тому послужил случай на квартире Зинаиды Шиккер, равно как и неумеренное служебное рвение. Скорее, причина крылась в обильных возлияниях накануне. Феликс Юлианович обнаруживал все признаки похмелья.
— Чего ж на козлах? Залезай внутрь, — разрешил Ливнев, — поговорим.